В Карфагене победили донатисты, которые не были столь снисходительны, но их противники обратились за помощью к императору. В 314 г. Константин собрал специальный собор, который вынес решение не в пользу донатистов. В 316 г. император лично выслушал все аргументы за и против и подтвердил это решение. Оно принесло мало пользы; точно так же, как никакие эдикты языческого императора не могли полностью уничтожить христианство, так и эдикты верующего императора не были способны справиться с ересью. Донатисты закрепились в Африке несмотря на то, что против них выходил указ за указом. Постепенно число приверженцев ереси и мощь секты падали, но она просуществовало вплоть до вторжения арабов тремя столетиями спустя, которое вообще уничтожило христиан в Северной Африке, не пощадив ни донатистов, ни сторонников ортодоксальной церкви.
Хотя вмешательство Константина ничего существенно не изменило, но был создан важный прецедент: император в данном случае действовал как глава всей церкви и она предоставила ему соответствующие полномочия. Это было первым шагом к началу борьбы между церковью и государством, которая в той или иной форме продолжается и по сей день.
Поскольку к 324 г. Константин был абсолютным правителем объединенной империи, он мог более открыто проявлять свои симпатии к христианской религии. Таким образом, он решил созвать собор епископов для того, чтобы справиться с более серьезной и широко распространенной ересью, чем донатизм. В то время такие соборы уже стали традицией, но во время правления императоров-язычников проводить их было трудно, и многие боялись отправляться в далекий путь. Теперь ситуация кардинально изменилась: все епископы получили официальное приглашение и гарантированную защиту государства, с полного согласия императора. Это должен был быть Вселенский собор, первый из множества других.
В 325 г. (1078 г. AUC) епископы собрались в городе Никее, в Византии. Он находился неподалеку от столицы Диоклетиана Никомедии, которую Константин также сделал своей резиденцией. Кроме всего прочего, в Никею легко было добраться из больших центров христианского учения на Востоке, в особенности из Александрии, Антиохии и Иерусалима. Из-за большого расстояния епископы с запада прибыли в меньшем количестве, но некоторые приехали на собор из самой Испании. Основным вопросом, для обсуждения которого собирались все присутствующие, была арианская ересь. Несколько последних десятилетий один священник из Александрии по имени Арий проповедовал строгую монотеистическую доктрину. Он говорил, что существует только один Господь, принципиально отличающийся от своих созданий. Иисус, хотя и превосходящий возможностями любого человека или любое другое создание, был, тем не менее, сам создан Богом и не был вечным в том понимании, в котором вечен его создатель. Другими словами, когда-то единый Господь существовал, а Иисуса ещё не было. Некоторыми качествами он походил на Бога, но не был идентичен ему (в греческом языке слова, означающие «похожий» и «идентичный», различаются единственной буквой, йотой, самым маленьким значком в алфавите. Удивительно, что столетия горя, отчаяния и кровопролития последовали за спором из-за присутствия или отсутствия крохотной буковки).
Противоположное мнение наиболее искусно защищал Афанасий, простой священник также родом из Александрии. Он считал, что члены Троицы (Ветхозаветный Бог, Сын, то есть Иисус и Святой Дух, олицетворяющий то, что Господь вложил в природу и человека) — это различные аспекты одного и того же божества, что все они никем не созданы, вечны и полностью идентичны, а не просто похожи.
Сперва в Александрии, а затем и в других частях Империи начались споры между партией ариан и партией сторонников Афанасия, которые постепенно перешли в серьезные ссоры, где епископы осыпали друг друга проклятиями. Константин наблюдал за развитием ситуации с растущим недовольством. Поскольку он собирался использовать церковь в качестве орудия, помогающего Империи оставаться единой и сильной, необходимо было не допустить раскола из-за религиозных несогласий. Вопрос о доктрине следовало решить немедленно, раз и навсегда. Именно по этой причине император созвал Первый Вселенский собор в Никее. На соборе, длившемся с 20 мая по 25 июня, было вынесено решение в пользу доктрины Афанасия. Таким образом она стала официальным учением христианской церкви.
Однако собор в Никее принёс мало пользы. Последователи Ария так и уехали с него арианами и продолжали рьяно защищать свое учение. Кроме того, сам Константин постепенно начал разделять их мнение. Евсевий, епископ Никомедии и один из главных ариан, приобрел большое влияние на императора, и Афанасий первым среди множества изгнанников был вынужден отправиться в ссылку. Таким образом, на Востоке резкое противоборство продолжалось ещё полстолетия, причем в это время большинство императоров было за Ария. Вышло, что таким образом была проведена новая граница, отделявшая Восток от Запада. Сперва такой линией был язык: в одной из частей империи говорили по-гречески, в другой — по-латыни. Затем при Диоклетиане произошло политическое деление, также на восточную и западную области, и наконец началась религиозная дифференциация. Запад в основном оставался привержен ортодоксальному христианству, в то время как на Востоке обосновалась большая и влиятельная группа ариан. Это было только первое из множества религиозных делений, которые распространялись все шире и становились все глубже до тех пор, пока восточная и западная ветви христианства семь столетий спустя не разошлись окончательно.
Константинополь
Даже в то время, пока шёл Никейский собор, император Константин думал о том, где расположить новую столицу империи. С тех пор как он превратил свое государство в абсолютную монархию, с точки зрения здравого смысла столица могла быть где угодно, поскольку Империей правил не город Рим и не любой другой город, а только император, и таким образом столицей могло считаться любое место, где он присутствовал. Уже более поколения наиболее могущественные владыки, такие, как Диоклетиан, Галерий и Константин, жили на Востоке, в основном в Никомедии, поскольку эта часть Империи была богаче, сильнее и ее границы в тот период были наиболее уязвимы из-за постоянных нашествий персов и готов, так что императору необходимо было оставаться там. Вопрос был только в том, является ли Никомедия самым удобным местом в восточных провинциях.
Константин обдумал этот вопрос, и его внимание привлек древний город Византий, основанный греками тысячу лет назад (в 657 г. до н. э. или в 96 г. по античному летосчислению) в чрезвычайно подходящем месте. Он был расположен в пятидесяти милях к западу от Никомедии на европейской стороне Босфора, узкого пролива, который должны были пересекать все корабли, везущие зерно с огромных полей к северу от Чёрного моря к богатым и густонаселенным городам Греции, Малой Азии и Сирии.
С самого момента основания Византий оказался на этом огромном торговом пути и, соответственно, начал быстро преуспевать. Все могло бы быть ещё лучше, если бы не постоянные столкновения сил более могучих, чем небольшой город. Весь период своего расцвета, длившегося с 300-го по 500 г. до н. э., Афины зависели от поставок зерна, которое привозили с Чёрного моря, иначе невозможно было бы прокормить население. Поэтому они постоянно сражались за право владеть Византием то с персами, то со Спартой, то с Македонией. Византий отличался тем, что в нём легко было выдерживать осады благодаря стратегически удачному расположению. Город с трех сторон был окружен водой, так что недостаточно было начать осаду только на суше. Нападающим необходимо было одинаково хорошо сражаться на земле и на море (или иметь за степами города подкупленного предателя), чтобы иметь шанс захватить Византий. К примеру, в 339 г. до н. э. его жители успешно выдержали осаду войск Филиппа Македонского, отца царя Александра Великого. Это было одним из немногих его поражений.